Идея города-сада в нашей стране не прижилась, но несколько попыток в этом направлении было сделано. Рассказываем про самые интересные
Мы продолжаем рассказывать об истории малоэтажной застройки в России. Золотым временем для нее были 20-е годы прошлого века, когда во всем мире появлялись поселки, воплощающие в жизнь идеи британского социолога-утописта Эбенизера Говарда «Города-сады будущего». Говард предлагал создать новый тип населенного пункта, в котором «все преимущества самой энергичной и активной городской жизни смогут сочетаться со всеми красотами и радостями деревни». В молодом советском государстве эта идея не прижилась: победили ее критики, которые считали, что строители коммунизма должны жить не в индивидуальных домах, а в «домах-коммунах» — пролетарий не должен становиться «мелким хозяином». Но несколько поселков в этой концепции в нашей стране все же построены, и самый известный – Сокол в Москве. Это работа знаменитых архитекторов: братьев Веснины, И.И. Кондакова, А.В.Щусева и Н. В. Марковникова – считается, что он внес наибольший вклад.
Панировка и благоустройство поселков
Николай Владимирович Марковников в 1918 году был главным архитектором Московского Кремля, принимал участие в реставрации кремлевских зданий и башен, но его главным профессиональным интересом оставалось малоэтажное жилищное строительство. Свои взгляды Марковников изложил в статье «Планировка и благоустройство поселков» (1931 год).
Вот каким он видел небольшой поселок: одна парадная и широкая магистральная улица с зелеными насаждениями или бульварами, одна-две улицы поперечного направления и сеть замкнутых жилых улиц без сквозного проезда.
Необходимо, чтобы все улицы имели застройку с двух сторон, и, таким образом, к внешним границам поселка всегда должны выходить задние стороны строительных участков.
Начертание уличной сети, писал архитектор, должно зависеть от рельефа. И если прямолинейные улицы дают кратчайшие расстояния и удобны для движения, то криволинейные всегда хорошо приспосабливаются к рельефу и к внешним неправильным очертаниям границы поселка, и это гораздо важнее.
В архитектурном ансамбле поселка они [криволинейные улицы] дают интересные решения и являются излюбленными во всех английских планировках. У нас они подвергаются преследованию и иногда даже запрещению, и их не любят многие планировщики из-за <…> затруднений в разбивке участков и, в особенности, в перенесении этой разбивки на натуру, где требуется строить кривые по многим точкам вместо весьма легкой пробивки прямой по нивелиру. Этим и объясняется наша излюбленная манера разбивать поселки по клетчатой системе, удобной для чертежника и землемера, но крайне неуютной, неархитектурной и плохо приспособленной к местным условиям.
Хороший план поселка получится при удачном сочетании прямых и слегка закругленных улиц, писал Марковников. И еще он придавал огромное значение озеленению: в поселке должны быть сады, лужайки, живые изгороди, цветники, отдельные группы кустарников и деревьев.
«Обворожительная картина жизни среди цветов и природы»
Четырехквартирный жилой дом в поселке паровозостроительного завода в Харькове, 1924, арх.В.К.Троценко.
Главное зло поселкового строительства, писал архитектор, в том, что архитектурная проработка считается избыточной и даже вредной, никому не нужной. Красиво? Значит, нерациональной и дорого. Поэтому в реальности никакой поселковой архитектуры у нас нет, — заключал Николай Марковников в 1931 году.
Он считал, что архитектура поселка – это не архитектура отдельных домов, это «искусство архитектурного пейзажа», композиция поселка в целом. Надо найти красивые и пропорциональные размеры жилых домов, улиц, и так распределить здания и группы зелени, чтобы получилась «обворожительная картина жизни среди цветов и природы».
Для этого необходимо:
- приспособить план поселка к местным условиям;
использовать все природные преимущества, которые есть в этом месте;
избегать прямоугольных участков и «прямых в клетку» улиц;
жилищное строительство должно быть не вертикальным, а горизонтальным.
Мы будем иметь постепенное образование вокруг больших городов обширных пригородов, городов-сателлитов, укрупненные деревни, постепенное более равномерное распределение масс населения по всей территории страны.
По данным Росстата.
Архитектор говорил, что надо изменить отношение к массовой застройке. Прежде, чем начать массовое производство или строительство капитального объекта, его надо разработать идеально, в самых мелких подробностях – иначе «мы получим массовое появление плохих, неэкономичных и нерациональных жилищ». И чем капитальнее и основательнее они будут, тем хуже – это же обуза на 60-80 лет!
Лучше строить небольшие симпатичные дома со сроком эксплуатации в 20-25 лет, и обязательно на значительном расстоянии друг от друга, засаженном садами – тогда через это время старые здания можно заменить новыми, а в подарок от прошлого останутся «богатые зеленые насаждения, ценность которых никогда не может быть аннулирована, ибо растительность требует долгого времени для своей культуры и, без сомнения, в будущем будет чрезвычайно цениться и охраняться».
Идеальная улица в представлении архитектора должна выглядеть так: однотипные дома с простыми и гладкими фасадами с функциональными деталями; без вычурности и пестроты, но с хорошими пропорциями. Монотонную линию застройки оживляют деревья, кустарники и палисадники, уютные дворики и небольшие архитектурные сооружения без претензий на «дешевый шик».
Как строился Сокол
В 1921 году Ленин подписал декрет о кооперативном жилищном строительстве. Стране не хватало средств на возведение и содержание жилья, и кооперативы, которым давали права на застройку участков городской земли, должны были решить эту проблему. В 1923 году появился кооператив «Сокол». В него вошли, в основном, представители технической интеллигенции, но были там и рабочие, и художники, и учителя, и чиновники. Кооперативу дали в аренду участок земли (49 десятин, десятина – это 1,09 га) на окраине подмосковного села Всехсвятского. По договору с государством через семь лет «Сокол» должен был застроить землю примерно 200 домами. Условия договора были такими:
- пайщики получали право без ограничений пользоваться этой площадью 35 лет;
взамен они должны были уплатить паевые взносы – 10,5 золотых червонцев – вступительный, 30 золотых червонцев – за выделение участка, 20 – за начало строительство.
Все выплаты растягивались на несколько лет, и всего каждый пайщик должен был заплатить 600 червонцев. Это была большая сумма – члены кооператива были достаточно обеспеченными людьми.
В поселке строили несколько типов домов: каркасных, бревенчатых, кирпичных, кирпично-засыпных. Был один дом из фибролита, бетона с прессованными опилками – разработка Николая Марковникова. Новаторской была и конструкция фундамента: бетонная чаша с особой системой вентиляции.
А вот это – дом из армянского артикского туфа, проект Николая Колли. Артикский туф – вулканический материал, распространенный в Армении, его строительство в Соколе было экспериментом: можно ли строить из этого камня в Центральной России? Оказалось, что можно. Дом предназначался для одной семьи, состоял из четырех комнат и террасы. Колли и сам жил там некоторое время. К сожалению, это здание не сохранилось: сейчас на его места стоит заурядный большой коттедж из кирпича. Вот план участка: как видим, он не прямоугольный.
Фото из книги Ю. Шасса «Архитектура жилого дома». Гос. изд.-во литературы по строительству и архитектуре, 1951.
Большинство домов были рассчитаны на одну семью, чаще одноэтажные, иногда с мансардой, площадью 100 кв.м. В каждом доме были две-три спальни, гостиная, кухня и обязательно большая терраса, которая выходила в сад.
Каждый дом строился по индивидуальному плану. Спальни оставались на теневой стороне, кухни и гостиные – на солнечной.
Проектировщики поселка разрабатывали или применяли новые технологии и конструкции, которые ускоряли строительство и снижали стоимость готового жилья. Сокол был для них восхитительным экспериментом, полигоном, на котором отрабатывались подходы к поселковому строительству в СССР. По замыслу лучших советских архитекторов того времени, страна должна была застраиваться именно поселками. Техника развивается, есть автомобили и поезда, из пункта А теперь можно легко доехать в пункт Б, стало быть, больше нет надобности теснить многоэтажки на небольшом пятачке земли. Люди будут жить в красивых поселках, в удобных домах, среди садов: Марковников доказывал, что такая жизнь делает людей счастливыми, нацеливает на творчество и работу на общее благо. В Соколе так и было. Люди жили дружным сообществом, сами управляли поселком, дружили, постоянно общались, помогали друг другу. Так, в поселковом детском саду была всего одна воспитательница – ей помогали родители, которые дежурили по очереди. Все дети Сокола с раннего возраста учили немецкий модным методом погружения – на прогулках они говорили только по-немецки, и в результате все овладели языком на очень высоком уровне. В поселке были своя школа и больницы, а в центр Москвы можно было уехать на трамвае.
Создатели поселка не просто верили в это прекрасное будущее – они работали, чтобы приближать его. Эксперимент с Соколом оказался удачным – многие из этих новаторских домов сохранились до сих пор.
Ломаные улицы и оптические иллюзии
В плане поселка реализованы идеи любимых Марковниковым «ломаных улиц». Самая широкая в Соколе улица Поленова (сорок метров) проходит через главную площадь и поворачивает под углом 45 градусов, поэтому выглядит очень длинной. Прямые улицы разделены поперечными заборами на равные отрезки – и поэтому тоже визуально кажутся длиннее. Есть улица, которая сужается с одной стороны, и с этого узкого конца посажен сад: получается, что в перспективе она просто растворяется в зелени. Но если смотреть с этого узкого конца, улица выглядит удивительно короткой.
Еще один градостроительный прием: угловой дом на перекрестке выведен из общего рисунка улицы – его задвинули вглубь участка, и встречная улица удлиняется. Еще один способ «удлинить» пространство – глухие безоконные торцы некоторых домов, мимо которых взгляд скользит, не останавливаясь.
На поворотной улице дома расположены под углом, а фасады состоят из трех секций разного размера – дом достаточно громоздкий, он как будто вращается, и это усиливает ощущение поворота. Все эти приемы визуально увеличивают довольно скромную территорию поселка, создают ощущение простора и воздуха.
Большое значение уделялось озеленению: улицы засаживалась красным и американским кленами, ясенем, липой, тополем, осиной. Внутри кварталов разбивали скверы, был создан парк. Всего в Соколе высадили около 150 видов растений, в том числе краснокнижных: сохранились воспоминания старожилов, которые рассказывали, что поселковые улицы не уступали ботаническому саду по красоте и экзотичности растений. Рододендроны, тюльпановые деревья, пробковый дуб, экзотические туи – некоторые из этих растений сохранились до наших дней.
И даже заборы не портили вид: было разработано стандартное ограждение, невысокое, с единым ритмом штакетин, накрытых слегой-крышей. Был продуман вид скамеек и фонарей – все эти детали объединяли Сокол в единый архитектурный ансамбль.
Наступает время общежитий
За три года в Соколе построили 102 дома. В плане было 320 зданий, но в конце 20-х золотое время малоэтажного строительства закончилось, настало время сплошной застройки плоскими многоэтажками.
Поточно-скоростное строительство в Соколе, 1948 год. Фото из журнала "Городское хозяйство Москвы".
Методика, которую советские архитекторы отрабатывали на Соколе, широкого распространения в стране не получила. Ее критиковали все, кому не лень, даже сам Марковников вынужден был присоединиться к критикам – в те годы это был вопрос самосохранения. Незастроенную землю у поселка изъяли, а на месте большого сквера построили четырехэтажный роддом на 200 коек.
Всероссийский конкурс на проект показательных жилых домов для рабочих в Москве, 1922, арх. К.Мельников.
Но все же Сокол не был единственным малоэтажным поселком, построенным в нашей стране в те годы.
В 1924-1925 годах впервые в нашей стране построены двухэтажные дома с двухуровневыми квартирами, с отдельным входом в каждую – в поселке заводов Автомеханического объединения (АМО), арх. И.Жолтовский.
Дома строили из бетонита, поселок окружала красивая роща.
В эти же годы построили несколько поселков для нефтяников в районе Баку – они состояли из одно-, двух-, трех- и четырех- квартирных одноэтажных домов. Похожие малоэтажные поселки строили в Армении, Украине и Грузии. Они утопали в зелени, повсюду строились детские и спортивные площадки, были и социальные объекты.
Но малоэтажное строительство требовало больше земли и больше затрат на благоустройство, чем дома без лифтов в четыре-пять этажей. Страна жила трудно, в те годы часто практиковалось «покомнатное заселение», многие десятилетиями жили в коммунальных квартирах. «Обворожительная картина жизни среди цветов и природы» так и осталась утопией.
Читайте нашу статью о том, как сейчас в России пытаются возродить малоэтажное строительство.
